Русский Манчестер. Какой будет судьба собинских казарм - памятников архитектуры регионального значения? Памятников, в которых по-прежнему живут люди?
Русский Манчестер. Какой будет судьба собинских казарм - памятников архитектуры регионального значения? Памятников, в которых по-прежнему живут люди? Вопрос стал еще острее после обрушения в одном из злополучных "коридоров". Как решать проблему? Все подробности - в специальном репортаже Сергея Скороходова.
- Как грохот какой-то… Это значит рядом моя квартира, девятая, вот в ней грохнуло. Ну, тихо, потом тише, я легла, потом давай меня под руки вывели. У меня там все-все-все-все. И кошка даже. Вот я стою и плачу.
– Мерзну, конечно, не знаю, куда деваться.
Евгений Гранкин, начальник Государственной инспекции по охране объектов культурного наследия администрации Владимирской области: "Скажите, положа руку на сердце, а трудно эти старые кирпичи охранять? - Вот вы задали такой вопрос, положи руку на сердце. Старые кирпичи… Это не кирпичи. Это наследие, которое, значит, надо не только охранять и сохранять. Конечно, очень и очень трудно.
Александр Скворцов, профессор Владимирского госуниверситета, заслуженный деятель искусств, академик Академии архитектурного наследия: "Это действительно текстильный, так сказать, край. Ну, наверное, русский Манчестер. Потому что здесь не только Собинка, а здесь и Лакинск, и Ставрово, и вспоминаю там Струнино, Кольчугино, Караманово – ну, Кержач и так далее. Это вот тот самый текстильный край, и о нем нужно говорить крупно, масштабно и поднести его достойно, как жемчужину в нашем, так сказать, ожерелье".
Памятник – значит память. По тому, как мы помним прошлое, легко судить о том, чего мы будем стоить завтра в глазах наших детей и внуков. С гордостью ли передадим им наследство или смолчим о том, какие оставляем руины.
Александр Скворцов, профессор Владимирского госуниверситета, заслуженный деятель искусств, академик Академии архитектурного наследия: "Мы как-то все забываем, что иногда в судьбах страны бывают какие-то выдающиеся события. И практически то, что мы сегодня видим, это, конечно, памятник той великой реформе 1861 года, которую осуществил Александр II".
Елена Карпова, глава города: "Это центр города, и сейчас мы с вами находимся, практически, это сердце ансамбля промышленной архитектуры XIX века. Эта наша знаменитая фабрика, которая тоже является памятником архитектуры, и это наши жилые корпуса, казармы, коридоры, где в основной массе жили люди, которые работали на фабрике. Вот в этом сердце мы живем".
Александр Скворцов, профессор Владимирского госуниверситета, заслуженный деятель искусств, академик Академии архитектурного наследия: "Вот Лосевы, Лука и Матвей, в 1858 году, если мне память не изменяет, купили у графов Зубовых вот эту Собинову пустошь. Землю. И естественно все первоначальные капиталы вложили в осуществление своей, наверное, заветной мечты, в постройку прядильно-ткацкой фабрики. И отсюда все началось".
Не итальянские мастера, а предприимчивые крестьяне округи, получившие вольную в 1861 году, поставили здесь фабрику, а к ней – жилье работникам, больницу больным, школу детям. По-хозяйски, на века. Вы видели кирпичную стену дома толщиной в полтора метра? Приезжайте в Собинку.
Елена Карпова, глава города: Этих казарм на территории города 8 штук, и все эти казармы, коридоры признаны у нас памятниками архитектуры и в 1996 году эти памятники были внесены в единый государственный реестр памятников архитектуры. - Что это дало городу? – На сегодняшний день это дало просто-напросто головную сильную боль".
Истории Рабочих казарм в Собинке полторы сотни лет. И сколько они повидали хозяев, не скажет никто. Известны только сегодняшние.
Ирина Шаталина, владелица квартиры №15: "Вот здесь была моя квартира на 3 этаже. Прожила я здесь 17 лет. Сделали ремонт, жить хотели люди. После обрушения, конечно, здесь жить невозможною. - Когда это произошло? - Это произошло с 16 на 17-ое в 10 часов вечера. Сначала мы услышали скрип, вот, позвонили в МЧС, а потом вот это все обрушилось. Это было очень страшно, жутко. - Вы потеряли дом… – Можно сказать, все. Мебель у меня так и находится здесь. Живу у сына. - За 17 лет, что вы здесь прожили, этот дом претерпел какие изменения? - У меня крыша рушилась, сами ремонтировали, капитального ремонта как такового у нас вообще не было".
Елена Карпова, глава города: "Самое страшное другое, что в данных коридорах у нас еще живут люди. То что случилось у нас 16-го обрушение вот этого дома, пострадали у нас 16 семей, которых мы переселили, вы видите, что двери опечатаны. Первые этажи были проданы в свое время. Люди самостоятельно сделали кирпичную перегородку, то есть они увеличили нагрузку на пол и там подтекал водопровод. Сколько он капал – неделю, месяц, три года – мы не знаем. И пришло время, она просто в один момент и рухнула. Вот он собственник и я делаю, что хочу, без согласований".
Теперь никто не спорит, что на ваучерах и приватизации в девяностые негде ставить клейма. Кто-то тогда приватизировал нефтяные скважины и рудники, кто-то – долго решался оформить в собственность свою квартиру. Скважины и теперь текут владельцам долларами – а собственникам квартир, порой, не на что поменять сгнившие водопроводные трубы. А тем, кто вселился в памятник культуры, еще круче - по закону за него надо отвечать.
Евгений Гранкин, начальник Государственной инспекции по охране объектов культурного наследия администрации Владимирской области: "Хотелось бы по-человечески, как вы говорите, положа руку на сердце, сохранить кирпичики или кирпичи, но это объекты культурного наследия, которые надо охранять. И дома, и усадьбы, и мемориальные дома. У нас 3818 памятников, федерального значения – 587, регионального значения – 1895, местного муниципального значения – 204, есть памятники ЮНЕСКО, вы знаете, 10, и есть выявленные объекты культурного наследия. Их у нас было, когда я приступил к работе, 1046. Сейчас стало, выявленные, 961".
Это значит, что владимирцам есть, чем гордиться. Но цифры, порой, убийственная вещь. На наши без малого четыре тысячи памятников культурного наследия область может положить несколько миллионов рублей, а сколько тратят на свои 5 тысяч памятников московские охранители?
Евгений Гранкин, начальник Государственной инспекции по охране объектов культурного наследия администрации Владимирской области: "У нас 3818, а в Москве – около 5 тысяч памятников. Финансы: у нас есть ведомственная целевая программа, там есть энное количество миллионов, а вот у них выделяют 16 миллиардов, да, миллиардов и хорошо им можно отреставрировать. У меня работает 23 человека, там 300 человек".
Получается, одно наследие другому не ровня? Скажете, ну, то ж Москва… А разве памятники столицы у Минкульта в отдельном реестре? Или владимирское культурное наследие охраны не требует? Но речь не только о рублях и штатах. О том самом законе номер 73-ФЗ 2002 года, который возложил ответственность за сохранение памятника культуры на его владельца. То есть, переложил ему в карман накопившиеся долги за спасение национального достояния.
Евгений Гранкин, начальник Государственной инспекции по охране объектов культурного наследия администрации Владимирской области: "Физические лица могут быть подвержены штрафу от 15 до 200 тысяч, должностные лица от 20 тысяч до 400, а юридические лица – от 400 тысяч до миллиона, до пяти, а может быть и до 50 миллионов, если он уничтожает объект культурного наследия ЮНЕСКО, таких как Золотые ворота, Дмитровский, Успенский собор. Но главное оружие это разъяснение. Я бы сказал, что на первый план вот сейчас, в настоящее время, выходит разъяснение. Что можно делать, а что нельзя".
Согласитесь, это просто - указать пальцем на собственника и поставить точку. Но вот вам наши старики из Дома ветеранов – есть собственники жилья и среди них. А могут ли они охранять культурное наследие России на свои пенсии? Вот почему статья 14 того же закона 73-ФЗ давала право владельцам на компенсацию произведенных ими затрат на сохранение памятника культуры. И что? Эта статья не действовала ни дня. Не действует и сегодня, приостановленная Правительством с одобрения Госдумы.
Александр Скворцов, профессор Владимирского госуниверситета, заслуженный деятель искусств, академик Академии архитектурного наследия: "История это и есть то, без чего человек не может, без вот этой ширины и глубины познания своего Отечества. Это познание в том числе и Собинки".
О Собинке, действительно, хочется говорить красиво, ее история стоит того. Но оставленные один на один с проблемой сохранения культурного наследия России, городские власти никогда не смогут ее решить.
Елена Карпова, глава города: "Вот представьте себе, мы с вами стоим в том месте, где через эти коридоры прошло не одно поколение людей, они здесь выросли. Я считаю, что вот эти наши коридоры - это памятники, это изюминка нашего города. Что значит снести? Их снести невозможно".
Потому ли, что стены толстые или память не позволяет, но казармы стоят и смотрят провалами окон на собинцев. И ждут новых братьев Лосевых…
Елена Карпова, глава города: "Мы разработали с московским институтом архитектуры предпроектную документацию по приспособлению. И что получилось? Первые этажи это остаются нежилые помещения, где могут располагаться и офисы, и фитнес-клубы и общественное питание, а вторые и третьи этажи это жилая площадь. Это элитное жилье. Вот на каждом этаже получается по 28 квартир. Но мы сделали предпроектную документацию и не пошли дальше ввиду того, что наш бюджет ограничен".
Александр Скворцов, профессор Владимирского госуниверситета, заслуженный деятель искусств, академик Академии архитектурного наследия: "Мы опять подойдем к тому, что средства нужны, деньги, так сказать, без этого, наверное, невозможно. … Собинка, я думаю, что еще долго не поднимется из этого ничего и только все дальше и дальше будет разрушаться. Поэтому речь идет о более крупных масштабах. 49.51 – Сегодня нужны какие-то коренные перемены во взглядах на всю нашу территорию, на всю нашу Владимирскую губернию. А это можно подходить только с разработкой каких-то программ: зональных, территориальных программ, без которых мы дальше просто не сдвинемся. Так и будут вот в этом, что нас окружает, так и будем продолжать пребывать. - Во что вы больше верите – в Кремль, в Собянина или в губернатора Владимирской области? - Я, конечно же, живя во Владимирской области, верю в губернатора Владимирской области. Потому что инициатива должна в любом случае исходить от местной губернаторской власти. И выхода и на Кремль, и на Собянина, и на Министерство культуры, конечно же, должны исходить отсюда. Если сами жители не заинтересованы в области, власть не заинтересована, то, конечно, мы все это потеряем. Хотя это и будет оставаться на бумаге в едином государственном реестре объектов культурного наследия, но они вот так и будут разрушаться. От этой безнадежности нам надо, конечно, уходить".
Вместе с профессором верит в губернатора и потерявшая квартиру Ирина Шаталина.
Ирина Шаталина, владелица квартиры №15: "Хотела бы обратиться к владимирскому губернатору Владимиру Сипягину в оказании помощи при постройке, выделить финансы на постройку дома, как говорится, что людям жить негде. Чтоб нас включили в программу. Конкретно наш дом, потому что мы жили здесь очень дружно. Я говорю за всех жителей нашего дома".
Да, городская власть что-то может. Сравните две такие картины – Дом престарелых: вчера и сегодня.
Антонина Москутова, пенсионер: "- Ну и как вы живете здесь? – Как живу – нормально. Работаю старшей сколько лет, порядок у нас в коридоре. Я бы не стала жаловаться. Проживание зависит от нас, от жителей. Только от нас, больше ни от кого. - Что от вас-то зависит? – Поддерживать порядок, поддерживать чистоту. Все это самое главное. - Домашние вас навещают? - Очень часто. У меня дети хорошие. Мне обижаться грех. Брошенных у нас нету. Брошенных бабушек-дедушек у нас нет".
Это чудесное превращение сотворили сами пенсионеры и городская администрация. А что было бы с Собинкой, если бы городскому главе подставили плечо во Владимире? И в Минкульте? И в Москве?
Александр Скворцов, профессор Владимирского госуниверситета, заслуженный деятель искусств, академик Академии архитектурного наследия: "Мне кажется, это давно уже назрела, если не перезрела, проблема создания региональной программы сохранения нашего культурного достояния. Это касается не только, так сказать, Собинки. То, что касается Собинки, это буквально несколько километров от трассы Москва-Нижний Новгород, это же практически Золотое кольцо – золотое дно можно из него сделать".
Признать утратившей силу 14 статью Правительству, похоже, было легко – никаких финансов не надо. Но вместе с таким решением 2016 года мы признаём утратившей силу и нашу историческую память. Это – без патетики. Потому что история нам ничего не простит. Ведь не она, а мы оставляем после себя руины…
Сергей Скороходов, ГТРК "Владимир"